Парижский салон и Салон отверженных. Редкий сезон обходился без скандала, и кому пришло в голову проводить платные выставки

Позднее официальные Салоны устраивались во Дворце промышленности на Елисейских Полях, возведенном ко Всемирной выставке 1855 года (ко Всемирной выставке 1900 года на его месте возвели Гран-Пале, Большой дворец). Организацией выставок ведал смотритель королевских строений, а развеской картин (по тематическому и декоративному принципу) занимался tapissier, назначавшийся из наиболее уважаемых художников-академиков. В центре помещали портрет короля, а вокруг, вплотную, рядами от пола до потолка (это называется шпалерная развеска) — все остальные картины, обычно родственные по жанру. При такой системе произведения одного автора могли оказаться в разных местах экспозиции.

В 1673 году была издана первая брошюра с описанием представленных произведений — эту книжку можно считать первым в истории выставочным каталогом. В брошюрах подробно описывались сюжеты и указывались имена авторов и номера картин, а на самих выставках рядом с картинами ставились только их номера. С 1746 года Парижский салон стали проводить раз в два года. Открытие Салонов приурочивали к именинам короля — дню Людовика IX Святого (25 августа), а закрытие происходило в конце сентября.

"Допущенные" и революция

Участвовать в Салонах могли только члены Академии и кандидаты на это звание — их называли «допущенные». Художники, не входившие в Академию, выставляли свои произведения в смежных помещениях, в лавках на мосту Нотр-Дам, на площади Дофина (эта выставка получила название «Салон молодых»), а также участвовали в выставках Академии Святого Луки. Они были бесплатными (впервые плату за вход на художественную выставку стал взимать художник Жак Луи Давид, организовавший в 1800 году персональную платную выставку, на которой экспонировалась картина «Сабинянки, останавливающие битву»).

Революция конца XVIII века с идеями «свободы, равенства и братства» сильно изменила жизнь и сам Парижский салон: с 1791 года там могли выставляться все художники, а не только академики. В эпоху Наполеона I было учреждено специальное жюри Салона — официальный государственный орган, занимавшийся отбором работ и поддерживающий, как правило, академическое искусство. Жюри было ориентировано на вкусы художественных академий и отрицательно относилось к любому нарушению традиций.

В самом жюри плелись бесконечные интриги, чтобы полотна тех или иных художников были приняты Салоном. Работы, выставленные на Парижском салоне и получившие положительные отклики в прессе, а особенно — отмеченные премией, приводили художников к финансовому успеху и благополучию: было принято покупать картины академиков или известных мастеров, представленных в Салоне, а отвергнутые работы редко находили покупателя. Одно время на рамы непринятых картин ставили печать «R» (от refusé — «отказано»).

Между тем сама художественная культура к середине XIX века претерпела серьезные изменения: если прежде для европейского искусства было характерно стилевое единство, то отныне единовременно на художественной сцене начинают сосуществовать разные стили. К этому времени спор романтиков со сторонниками классицизма или адептами академического искусства, продолжавшийся несколько десятилетий, разрешился неожиданным образом: ни та ни другая сторона не смогла одержать в нем победу. В отсутствие того или иного господствующего стиля появилось широкое пространство для экспериментов. Поэтому появление во второй половине XIX века в Салоне произведений романтиков, реалистов и начинающих импрессионистов вызывало бурные споры и острую борьбу не только знатоков и ценителей искусства, но и самой разномастной публики, посещавшей Салон.

Парижский салон и Салон отверженных

Обычным парижанам Парижский салон давал возможность приобщиться к «высокому» салонному искусству, тем более что существовавшие в прошлом границы между культурами разных социальных групп стали стираться. Само же салонное искусство, уходя от рафинированности, стремилось как можно полнее отвечать представлениям художественно неподготовленного обывателя о прекрасном. И «знатоки искусства» (в лице жюри), и необычайно плодовитая художественная критика, и рядовые обыватели были во власти «салонного» представления о красоте. Взгляды же самих художников на сущность искусства и природу красоты были гораздо менее предсказуемыми и гораздо более разнообразными.

Это со всей очевидностью проявилось при отборе произведений для Салона 1863 года: жюри оказалось строгим как никогда — из пяти тысяч представленных на суд картин было отклонено три тысячи. Разразился скандал. 20 апреля выставку посетил император Наполеон III. Прагматичный политик, он сделал широкий жест — приказал открыть выставку отклоненных картин в другой части того же Дворца промышленности. Тем самым император давал понять, что решение должны вынести сами зрители. Впрочем, нетрудно было предсказать, что публика солидаризируется с мнением жюри и всеобщая хула и презрение станут сомнительными наградами для художников.

Оппозиция официальному искусству.

Эта выставка сразу же получила название «Салон отверженных»: на ней были представлены картины, совершенно непохожие на те, которыми привыкли восхищаться французские обыватели. Тем не менее «Салон отверженных» вызвал гораздо больший интерес, чем Салон официальный. Газеты посвящали «отверженным» живописцам пространные материалы, в прессе ходила шутка о том, что художники, выставленные в официальном Салоне, надеются в следующем году быть отвергнутыми жюри и тем самым привлечь к себе пристальное внимание.

Отверженный Мане

Особенно потешалась публика над картиной Эдуарда Мане «Завтрак на траве», которую Наполеон III счел неприличной. Неприличие заключалось в том, что на картине рядом с одетыми мужчинами была изображена обнаженная женщина.

В этой картине видели покушение на нравственность. Но, как заметил Эмиль Золя, дело было не в нравственности (в Лувре уже тогда можно было увидеть с десяток картин, где вместе изображены одетые и обнаженные люди), а в покушении на общепризнанные каноны изображения. В картине не было ничего, что публика привыкла считать красивым: ни фигуры людей, ни пейзаж, ни сюжет не соответствовали устоявшимся канонам.

Еще больший скандал на следующей выставке «Отверженных» спровоцировала представленная тем же Мане картина «Олимпия», являвшаяся парафразом Венер Тициана и Джорджоне. Полотно, высмеянное критиками в газетах, вызвало невиданный ажиотаж у публики: реакция была настолько бурной, что испуганная администрация Салона была вынуждена поставить у картины двух блюстителей порядка, однако и этого оказалось недостаточно. Толпа, «хохоча, завывая и угрожая тростями и зонтами этой новоявленной красоте», не расходилась и перед военным караулом. Тогда картину повесили над дверью последнего зала — на такой высоте, что ее было почти не рассмотреть.

Никогда еще полотно, выставленное в Салоне, не вызывало такой ненависти: от Мане отворачивались знакомые, на него ополчились газеты. «Это самка гориллы, сделанная из каучука», «искусство, павшее столь низко, недостойно даже осуждения» — писала парижская пресса об «Олимпии».

Разгневанную толпу возмущало еще и то, что Мане не сдался. Идти против Салона — сознательно обречь себя на нищету. Лишь очень немногие вкладывали деньги в тогда еще никому не известных мастеров. Прежде всего это были знаменитые парижские маршаны — торговцы картинами, такие как Поль Дюран-Рюэль и Жюльен-Франсуа Танги, больше известный как Папаша Танги. Именно они, несмотря на чрезвычайно негативную реакцию публики, стали покупать работы молодых художников, которых вскоре станут называть импрессионистами. Так, о картине Клода Моне «Впечатление. Восход солнца», давшей название всему направлению, критики говорили, что «обои в первоначальной стадии покраски выглядят более законченными, нежели этот морской пейзаж». В ходу был анекдот: импрессионистский метод состоит в том, что в пистолет заряжается краска, делается выстрел и сочиняется какое-нибудь замысловатое название.

Парижский салон и начало ХХ века

В 1881 году, после падения Второй империи и установления режима Третьей республики, Парижский салон переходит в ведение Общества французских художников и утрачивает свой официальный характер. Однако влияние официальной живописи преодолевалось не так быстро. В 1884 году в знак протеста возникло Общество независимых художников, получившее от официальных властей разрешение организовывать выставки в бараке на месте сожженного коммунарами дворца Тюильри. Свои работы там выставляли Жорж Сера, Поль Синьяк и Анри Кросс, с именами которых связывают нео- и постимпрессионизм. Эти выставки проводились каждой весной и получили название «Весенние салоны». Там вывешивались работы, написанные зимой. Впоследствии, в 1903 году, к ним добавились Осенние салоны — с летними картинами. На Осеннем салоне 1905 года появилась картина Анри Матисса «Роскошь, покой и сладострастие», написанная густыми мазками в необычайно яркой, даже агрессивной цветовой гамме.