Честно говоря, в искусстве я все же консерватор. Если афиша о временной выставке художника содержит неизвестное для меня имя, то оказаться там я могу только случайно. Этой случайностью оказался пост в Фейсбуке моей любимой соседки Насти, которая приложила к посту несколько картин французской художницы — Берты Моризо (1841—1895). Картины зацепили, и уже на следующий день мы были в музее Орсе. Восторг от увиденного был такой, что не поделиться просто невозможно. Тем более, что только что, 14 января, у нее был юбилей — ей исполнилось бы 180 лет.
Итак, Берта Моризо — единственная женщина, принимавшая участие в самой первой выставке импрессионистов. Это счастливая художница, потому что, зная особенности эпохи (а это было время, когда женщинам запрещали учиться в школе изящных искусств), родители построили дома настоящую художественную мастерскую, и отдали Берту и ее сестру Эдму учиться живописи к одному из метров — Камилю Коро. Коро разрешает девушкам копировать свои пейзажи и дает бесценные уроки.
В 1868 в Лувре произошла первая и судьбоносная встреча Эдуара Мане и Берты Моризо. Увидев Берту в Лувре, Мане сразу предлагает Берте позировать. Моризо не могла отказать лучшему художнику современности —каждый день находиться в его мастерской, видеть еще незаконченные наброски, понять, наконец, в чем секрет его потрясающей живописи… Она будет приходить сюда, конечно же, с матерью.
Мать сидит в стороне, вяжет и наблюдает изредка за Мане. «Он похож на сумасшедшего», — то ли в шутку, то ли всерьез заметит однажды мадам Моризо. И Мане правда слегка не в себе: он отказывается от завидных заказов, чтобы не пропустить встречи, его бросает в дрожь, он жадно хватается за кисти, стоит Берте повернуться вполоборота или устало присесть в кресло. У него нет сил не писать ее. Он напишет 14 ее портретов — и это будет долгая история глубоких, страстных и чистых отношений между двумя друзьями и единомышленниками, между двумя художниками, между мужчиной и женщиной. Справедливости ради стоит заметить, что раньше наличие жены не мешало обворожительному художнику заводить интрижки на стороне, но Берта никак не подходила на роль временного увлечения. Она была удивительная.
Моризо очень много пишет сама. Похвалы и любовь Мане придают ей сил и уверенности: художник восхитится однажды ее умением вписывать фигуру в пейзаж — и Берта подарит ему эту картину. В 1873 году Берте исполнится 32 года — и она поймет: рядом с ней есть человек, за которого она может выйти замуж и остаться при этом верной своему призванию. Эжен Мане, брат Эдуара, стал для нее почти родным за последние несколько лет, с ним легко и весело, он понимает и ценит ее живопись. Он тоже Мане.
Все смелее идут разговоры о свадьбе. И вся романтическая история о страстной, невозможной любви между Эдуаром и Бертой еще могла бы казаться выдумкой, если бы не две красноречивые картины — «Букет фиалок» и последний портрет Берты, написанный в 1874 году.
«Букет фиалок» — это робкое, и еще нервное многоточие, которое Мане ставит в этом романе, не веря до конца в его завершение. Картину он отправляет Берте, как обиженный влюбленный возвращает подарки, напоминающие об ушедшем счастье. На ней фиалки с первого портрета Берты и веер — со второго.
Последний портрет Берты Мане написал в год ее свадьбы с Эженом: на руке Берты кольцо, а вся ее фигура — это отстранение, резкое движение назад, серьезное и настойчивое. Рукой она навсегда закрывается и ставит точку в этих долгих и отчаянных отношениях.
Сразу после свадьбы Берта напишет сестре: «Я вышла замуж за прекрасного, честного молодого человека. Думаю, он искренне меня любит. Я долго гонялась за иллюзиями, которые не сделали меня счастливой, теперь начинается настоящая жизнь».
Эжен стал прекрасным мужем, он не только позволял Берте заниматься живописью, но и параллельно со своей юридической практикой стал ее помощником и менеджером: носил мольберт, следил за развешиванием картин на выставках, писал длинные и подробные письма о выставке импрессионистов, о критиках и друзьях, когда Берта из-за беременности не могла присутствовать лично. Через 4 года после свадьбы у Берты и Эжена родилась дочь Жюли, которая стала лучшей моделью Моризо, и открыла для нее новый смысл живописи: сиюминутное делать вечным.
Elena Kotliarova 
