И путешествие в Живерни, и рассказ об этом удивительном месте состоят фактически из двух частей. Первое мы совершили с нашими тогда еще совсем маленькими спутниками, и оно пришлось на докороновирусную эпоху массового туризма. Второе – уже на период строгих ограничений, поэтому и впечатления оказались абсолютно разными. Но обо всем по порядку.
Живерни – это потрясающая деревушка, до которой очень просто за час на поезде добраться из Парижа. Наверное именно так и заприметил ее Клод Моне в 1883г, поскольку часто проезжал мимо на поезде — это был период его увлечения Руанским собором, который он рисовал в течение двух лет. По улочкам Живерни в свое время гуляли Ренуар, Матисс, Сезанн, Писсарро.
Подробнее об усадьбе будет во второй части рассказа, а мы начали с музея импрессионистов, находящегося поблизости. В музее повествуется об истории импрессионизма и постимпрессионизма Франции и всего мира — от Клода Моне до американских художников и японца Хирамацу Рейдзи. Ежегодно музей дополняет богатейшую коллекцию работ художников и сменяет тематическую экспозицию, чтобы достичь глобальной цели музея — раскрыть саму сущность импрессионизма.
Наш, на тот момент еще двухлетний, Малыш быстро обежал все три зала (буквально за 1,5 минуты) и, поняв, что самое интересное – это комната для творчества, сел рисовать очередную нетленку! Позже к нему присоединился папа, который был вынужден тоже обежать все достаточно быстро. Сам музей хорош. Маленькая Мадмуазель, которой на тот момент только исполнилось пять месяцев, с удовольствием фыркала на полотна Обюртена и Моне, что свидетельствовало о чрезвычайном удовольствии.
Дальше путь лежал, конечно, в саму усадьбу. Усадьба Моне великолепна, но... только не в первой половине дня. Потому что идти приходилось тесным строем, прямо-таки плечом к плечу в лаве туристов. Нас выручало только то, что мы были с большой коляской, поэтому имели все же хоть минимальное пространство для обзора. Ближе к закрытию туристов почти нет, и вот тогда можно в полной мере ощутить всю удивительную энергетику этого места.
Так как Малышу был в этот день обещан паровоз (который находился в 20 км от этого места… И о чем мы только думали, обещая его?), он смиренно ехал то на коляске с сестрой, то на папе, практически не возмущаясь. Ибо какой смысл возмущаться, если тебя все равно не слышно в гуле толпы.
Потратив довольно много времени на прогулку по усадьбе, и поняв, что к обещанному Малышу поезду мы уже никак не попадаем, наш папа, радостно увидев на туристической карте рядом захоронение английских летчиков, предложил направиться туда! Мы дружно махнули головой твердое «Нет!». «Ну нет, так нет», — сказал наш папа и повел нас в следующий музей.
Вот это был музей!!! Музей механизмов! Увидев на входе огромное уборочное сооружение, отдаленно напоминающее поезд, мы дружно закричали: «Так вот он – паровоз!!!» Малыш благоговейно посмотрел на сию конструкцию, удовлетворенно крякнул, и вопрос с поездом был закрыт, к нашему великому облегчению.
А еще в этом музее механизмов помимо всяких скучных моторов, были потрясающие первые стиральные машинки, и машины для изготовления деревянных туфель. Туристы до сюда не добираются, ибо не ради механизмов они сюда ехали, поэтому нам никто не мешал все трогать, тыкать, а некоторым даже мерять те самые туфли.
Да и сама прогулка по Живерни очень интересна. В каждом доме местные и неместные импрессионисты устраивают частные бесплатные выставки-продажи своих рисунков, скульптур, и даже… ковров в этом стиле, так что, потихоньку двигаясь через все это великолепие, мы оказались… ну конечно возле захоронения английских летчиков.
Оставался один указатель – «К бюсту Моне». Не очень люблю фото типа: «я и памятник». Вернее, совсем не люблю. Но уж коли для этого бюста выделили целое направление с указателем… Покрутив головой в поиске подходящего фотографа, взгляд упал на… ну да, на двухлетнего Малыша, доедающего мороженное (оно здесь действительно оказалось натуральное и очень вкусное). Небрежным движением руки он сделал фото с совершенно ровным горизонтом, и со всеми требуемыми персонажами.
И вот уже этой весной, как только начали снимать ограничения, мы снова выбрались сюда, но уже без наших маленьких спутников. В связи с тем, что доступ сюда был возможен исключительно по предварительной записи, народу оказалось совсем мало. И вот, несколько раз обработанные на входе всеми дезинфицирующими средствами, мы наконец-то смогли по-настоящему ощутить атмосферу этого места. Итак…
Сначала, воспользовавшись тем, что немногочисленные посетители разбрелись по саду, мы отправились в сам дом Мастера.
Приобретя этот дом, Моне первым делом перекрасил скучные и обычные для того времени серые рамы в окнах в зеленый цвет, а по стенам пустил лозу фиолетового винограда. И дом сразу заиграл красками. А теперь внутрь!
Все комнаты сохранили аутентичный декор и цветовые решения художника. Внутреннее убранство дома не уступает красочному многообразию сада импрессиониста.
Первый этаж открывается небольшой прихожей с выходами в голубую гостиную слева, солнечно желтую столовую справа, и прячущиеся за стену ступени, ведущие наверх.
Голубая гостиная, или читальный зал. Комната располагает узорчатым бордовым ковром, дубовыми комодом и столиками, камином с зеркалом над ним, а также книжным шкафом и высокими напольными часами. Белый и голубой цвета сочетается с бежевыми гравюрами японских художников на стенах, которых так любил Клод Моне.
Мастерская. До 1899 года Моне отдавался творческим порывом именно здесь. Позднее в комнате стали принимать гостей. Здесь постелили пестрый ковер, разместили плетеные кресла и стулья с подушками, мягкий диван, вольтеровское кресло, письменные и журнальные столики.
Столовая. Пожалуй, самая яркая комната усадьбы: желтые стены, серванты, стулья, потолочная балка, столы и даже плафон — точно залиты солнечной краской. В центре комнаты — обеденный стол с десятью стульями для всей многодетной семьи Моне. На стенах висят гравюры, а на столиках и в серванте — сервизы и декоративная посуда.
Кухня. Следующая дверь из столовой ведет в просторную кухню с синим руанским кафелем и мебелью в бело-голубых цветах. На стенах висит медная кухонная утварь и цветы в подвесных вазонах.
Второй этаж вмещает множество спален, гардеробные, туалеты, и швейную комнатку. Стены украшены репродукциями Ренуара, Кайботта, Сезанна и, конечно, самого Моне.
Ну, а теперь скорее в сад!
Помимо того, что Клон Моне был потрясающим художником, он был еще выдающимся ландшафтным дизайнером. Садоводством он увлекался очень серьезно, покупал специальные книги и журналы, вел переписку с питомниками, обменивался семенами с другими цветоводами.
Первоначально его сад состоял только из территории, примыкающей к дому. Сейчас эта территория называется Нормандский сад.
Как мы знаем, техника живописи Моне отличается тем, что он не смешивал краски. А располагал их рядом, или наслаивал одну на другую отдельными мазками. И именно такую картину он и создал в своем саду. По всему участку расстелился пышный ковер пестрых цветов, которые художник искусно сочетал: редкие экзотические цветы соседствовали с обыкновенными анютиными глазками, маками и тюльпанами. Но этот ковер не хаотичен, он разделен прямыми дорожками, прямо, как краски в коробке. И над этими дорожками ветвятся розы, которые создают сводчатый тоннель, ведущий от ворот к дому. Эти место можно увидеть на картинах художника: перспектива аллеи, где слева, справа и сверху пышные цветы, а на дорожке внизу их тонкие ажурные тени.
Коллеги-художники часто навещали Моне в Живерни. Здесь бывали Матисс, Сезанн, Ренуар, Писсарро и другие. Зная об увлечении хозяина цветами, друзья привозили ему в подарок растения. Таким образом у Моне появились, например, древовидные пионы, привезенные из Японии.
Позднее Моне решил расширить владения, и приобрел территорию за железнодорожным полотном, под которым художник проложил подземный тоннель к будущему саду.
Здесь река Эпт ответвлялась небольшим ручьем Ру, который Клод Моне решил запрудить, развести кувшинки и перебросить через водоем изящный японский мостик, оплетенный глициниями. На берегах пруда растет бамбук, к воде спускаются ветви плакучей ивы, а вдоль тропинок цветут горные рододендроны, ирисы и розы. Водный сад стал неким признанием художника в любви к японскому искусству, ландшафтному дизайну и восточной философии. Уникальность сада еще и в том, что он каждый месяц сад выглядит по-разному, но лучшие месяцы для его посещения — это май и июнь, когда вокруг пруда с кувшинками цветут рододендроны, а над знаменитым японским мостом играет красками глициния.
Каждый, зашедший сюда, невольно замирает, затаив дыхание, увидев шедевр, созданный великим художником, узнавая сюжеты его всемирно известных картин.
Вставая каждый день в пять утра, Моне приходил сюда и рисовал в любую погоду и любое время года. Здесь им было создано более сотни полотен.
Клод Моне черпал вдохновение в водном саду в течение 20 лет. Он писал: «…ко мне пришло откровение моего сказочного, чудесного пруда. Я взял палитру, и с того самого времени у меня уже почти не было никогда другой модели». Он сначала создавал картины в натуре, они давали отражения в водной глади пруда, а после художник переносил их на холсты.
В это время Моне стал терять зрение… Ему все труднее удавалось различать и писать мелкие детали. Картины художника постепенно меняются. Детали и нюансы заменяются крупными мазками краски, которые показывают игру света и тени. Но и в картинах, написанных в такой манере, мы безошибочно угадываем знакомые сюжеты.
Клод Моне умер в своем доме в Живерни в 1926 году. За садом ухаживала его падчерица Бланш. К сожалению, во время второй мировой войны сад пришел в упадок. В 1966 году сын художника Мишель Моне передал усадьбу Академии изящных искусств, которая сразу же начала реставрацию сначала дома, а потом и сада.
Elena Kotliarova 
