Хочу во Францию. Зачем? Куда? Почему?

Они ведут к морю, к ратушам, к парку или рыночной площади: старые улицы имели цель, хотя и рождались не по планам. Когда я хочу во Францию — я хочу и к этому морю, к ратуше, рыночной площади… Ницца или Вильфранш... По ним можно гулять долго, присаживаясь за столики около маленьких кафе — один или два их там: для завсегдатаев, для соседей. Это часто очень «домашние» улицы (особенно в нетуристический сезон).

Здесь можно медитировать на ходу.

Мифы и легенды. Наверное, нет другой страны, настолько ими овеянной. Многие любимые книги погружены во Францию, и это погружение почти никогда не бывает скучным. Половина — да больше! - наших знаний о географии Франции происходит оттуда, из художественных книг. Ла Рошель, говорите? Остров Иф?

Но не только книги. Миф Франции творился и Генрихом IV, и Людовиком XIV (“король-солнце“!), и Наполеоном, и Вольтером. Серебряным веком Парижа и Великой революцией. Писателями и поэтами, художниками и иконами моды. Он творился французским языком, завладевшим всей Европой. Жанной д'Арк. Парижем. Франция творила миф из всего, что в ней и с ней происходило: Париж 68-го тому порукой и свидетелем.
Страна, которая сама себя сочинила: но ведь — сама.

Хочу к сырной тарелке.

Хотя, вернее — к огромному блюду. Двум. Трем. Но хотя бы эти:

Банон. Его изготавливают из непастеризованного козьего молока. Это пикантный невареный прессованный сыр с нежной белой мякотью, завернутый в сухие листья каштана и перевязанный лентами из рафии. Сыр приправляют солью и перцем, обрабатывают уксусом и eau-de-vie, затем отправляют в прохладные погреба. Его делают на холмах Прованса со времен Римской империи.

Камамбер. Богатство Нормандии. Мягкий и жирный сыр из коровьего молока с нежной плесневой корочкой. Вкус может быть с оттенками молока, орехов, грибов, чеснока, яиц, травы и даже фруктов. И да! - в деревянной коробочке, обязательно! И к этому сыру я тоже хочу во Францию, к этому молоку.

Канталь. Старейший из овернских сыров: его упоминал еще Плиний Старший. Исключительно из цельного коровьего молока — и в горной местности.

Конте. Или - «Грюйер из Конте». И по сей день сыр Comté делается исключительно из сырого, непастеризованного молока, что придаёт ему характерные букеты и ароматы. Мякоть пахнет молоком, сухофруктами, пряностями, ну и чуть-чуть — эдакими классическими деревенскими запахами. Коров необходимо кормить только свежим кормом — силос недопустим. Температура нагрева молока строго ограничена: не более 40 градусов, и нагревать молоко можно только один раз. К месту производства молоко должно быть привезено сразу после дойки.

Бри и Рокфор — просто нельзя без них уезжать из Франции...

Ну что вы, боже мой… Одно описание чего стоит…

Хочу во Францию к бутылке и бокалу.

Вы ведь и сами знаете все эти названия! Не можете не знать. Без бордо — никак. Бургундское — всю главную винную дорогу. Несколько бутылок веселого молодого божоле. Яблочный и грушевый сидр — газированный детский компотик. Рюмочку пастис, чтобы почувствовать себя в Провансе. И для того же — розовое Шатонеф дю Пап. Оставить на праздник потерявшую мужа Клико. Muscadet – Луара, короли, устрицы… Шабли, очень сухое и неуловимое.

Запить все рюмочкой marc – да, водка, да, захватывает дух, но: виноград и Франция.

Не переусердствовать!

За тем, что стало не нужно…

Хозяевам. Но почему же люди со всего мира приходят на блошиные рынки и копаются, ищут, находят? Не свидетельство ли это того, что нет ничего не нужного? Что все снова и снова может понадобиться, пригодиться, согреть душу и взгляд… Большие и малые brocante — единство вещей и людей. Причем единство, не отягощенное большими ценностями и стоимостью, престижем или модой. Ну, почти. Мало кто всерьез стремится найти здесь что-то, что потом уйдет на Сотбис за пару миллионов. Что же?

Может быть — себя?

За искусством.

Art. Творчество. Creativite. Если не оборачиваться на соседнюю Италию, то французским «арт» и «креатив» трудно найти соперников. Подражателей — сколько угодно. Почему так? Только за пониманием этого стоит приехать во Францию. Мое предположение — истоки нужно искать в вековой любви к своей pays, земле, месту. А еще — в тщеславном, временами оправданном, временами нет, представлении о Франции, как о лучшем месте на Земле. И то и другое вызывает желание творить: первое — от желания украсить, второе — от счастья, что так повезло. Здесь, правда, как нигде, нужен переводчик. Кроме как на своем языке, почти все они больше ни на каком говорить не хотят...

А вообще - желание творить, это всегда - от любви. Тогда я хочу во Францию за такой же любовью.

И ремеслами.

Ремесленники. Для меня это прежде всего традиции, а уже потом вещи. А традиции сохраняют и хранят страну и нацию. Вот и хочется посмотреть поближе то и тех, что и кто хранят Францию. А Франция хранит их.

А еще это просто и красиво. И за красотой я тоже хочу во Францию.

А за французской архитектурой?

Это ведь не только красивое здание. Совсем не только. Впрочем, как и любая другая архитектура тоже. Это и приземистые бретонские дома. И бастиды Прованса. Замки Бургундии и Луары. Пон дю Гар — это тоже архитектура! И, конечно, мой любимый Belle Epoque: жизнь в искусстве. Я бы вплела сюда и сады и фонтаны Версаля: ландшафтный дизайн, скажете вы? Нет — архитектура, потому что она - «музыка в пространстве».

Франция — очень музыкальная страна.

И куда я хочу во Францию?

В Нормандию. Как говорила Вероника Долина, и лучше ее не скажет никто:

В Нормандию, в меру прибрежную, в меру холмистую, яблочную, умеренно прохладную. Нормандская погода — это то, о чем мечтает душа человека. Это огромные песчаные пляжи, там по колено километр идти, прежде чем поплывешь. Невероятной уютности, прекрасности, натуральности, непринужденности берега. Это страна детской мечты. Мой изумрудный город. Мне все там подходит - климат, люди, цены и приоритеты...

Там все, что мне нужно.

В Прованс. Опять прибегну к цитатам:

Я в стране хлеба, вина, масла, солнца. Чего еще может просить человек у Неба? Томас Джефферсон.

Мои часы уже давно лежали в ящике стола, а время я более-менее точно определял по положению теней у нас во дворе. Я постоянно забывал, какое сегодня число и день недели — это уже не казалось мне важным. Постепенно я превращался в очень счастливый овощ… Питер Мейл. Разве можно рассказать о Провансе в одной книжке? Горы и виноградники, трюфели и дыни, традиции и легенды, святые и бестии...

С чего начать, чем пренебречь..?

В Савойю. Это когда у тебя с одной стороны — Альпы, а с другой — одно из чистейших и красивейших озер. Леман, Анси, Бурже, Эгебелет… В Эвиан ле бен, когда слева и сзади — Франция, а справа — Швейцария, и везде говорят на одном языке. Когда лучшее времяпровождение — идти в гору, подняться, сесть и смотреть вокруг час, два… Потом лечь и смотреть на небо. И термальные курорты эпохи и стиля Belle Epoque соседствуют — буквально за углом — с сонными небольшими перекрестками, где небольшая деревенская церковь и такое же деревенское кафе для местных. И за полтора часа можно добраться от женевских лебедей до самой высокой вершины западной Европы. А там - одно из тех мест в мире, где столетия мало что меняют. Ты попадаешь в мир, в котором абсолютно ничего не значишь. Для него тебя просто не существует.

Но странным образом - он поднимает тебя.

В Окситанию: Лот и Перигор. Своего рода идиллия. Места там красоты совершенно выдающейся - кругом горы, с гор открываются дальние дали, струятся извилистые реки, все дышит покоем и нежарким зноем. Придуманная чудесная страна, где фермы и городки, разбросаны по просторам, на которых сушатся стога сена и петляет извилистая дорога. Тут же самые живописные и красивые деревни Франции, тут же торговые ряды с трюфелями, фуа гра, десятками видов местных сыров, пирожков с каштанами и ликеров, а также черным, как смола, кагором. Каждый сантиметр Перигора просто перенасыщен сказочностью и кажется, что мальчик-с-пальчик и добрые феи до сих пор здесь живут. Замки, старинные дома, обвитые плющом, черепица всех цветов, все дышит стариной и волшебностью.

Наяву.

В Биарриц. К пляжам и серфингу, К Испании и Пиренеям, к Земле басков. К стилю и мягкому климату. Вместе с океаном, набережными и Пиренеями все это - совершенно неповторимое сочетание утонченности и доступности. А еще загадочность — как баски. И абсолютная свобода, вот такое чувство, редкое в других регионах. Может быть — из-за океана и бескрайних пляжей.

И смотреть по вечерам, как солнце садится в океан.

В Париж. Печальный факт: писать о Париже, пытаться дать ему какие-то определения — невозможно. Виктор Гюго говорил: «Вдыхайте Париж, это сохраняет душу». О Париже можно говорить только цитатами. Он сам — собрание цитат всего мира. Он меняется, это правда. Но он встраивает в себя современность, а не отменяет свою историю и не заменяет ее. И при всех минусах последнего времени… Париж остается. Если бы его не было — его надо было придумать.

Как писал Михаил Герман: «...Иностранец ощущает себя в том пространстве, в котором веками копилась мечта поколений...».

Почему, когда люди приезжают в Париж - у них счастливые лица?

И это все разные Франции, совершенно непохожие друг на друга. Я хочу во Францию — в каждую из них.

Почему я туда хочу?

Простой вопрос. Как и наша жизнь. Сейчас не о том — плохо или хорошо жить во Франции. Или какая там бюрократия: критики - это вам. Сейчас о том, почему мы сюда хотим.

Франция дарит ощущение сказки. Нет, не так. Франция — это психотерапия. Нет, не то. Наша Франция - это зачастую мир, который мы создали в своем воображении. Это мир, которого нет. Но, приехав, кусочки его можно увидеть и ощутить. Я хочу во Францию, чтобы ощутить это. Многое ведь еще зависит и от того, чего ты ждешь. И часто что ждешь, то и получишь. Даже если вы там уже живете — подумайте, зачем и куда вам бы хотелось, и вы обязательно найдете это в каком-то месте Франции: съездите туда.